...Переходим к тканью. Было сказано, что у остяков и вогулов ткацкое искусство известно только в юго-западных районах области их местожительства, или, точнее сказать, — по рекам Салыму, Иртышу, Демьянке и Сосьве, а также и по Оби от южной части берёзовского округа и до местности, где в Обь впадает Салым. Упоминалось выше и о том, что именно по этим рекам и крапива встречается всего изобильнее. Знаем мы теперь о способах изготовления пряжи, — познакомимся с приготовлением из пряжи тканей.
Пряжу, предназначенную для тканья, изготовляют, всегда в одну нитку. Когда ее спрядут, — свивают в мотки, а мотки варят в щелоке из золы, чтобы пряжу выбелить. Высушенные мотки надевают на размотки, с которых пряжу свивают на Салыме - в клубок, а на Иртыше и Cocьве на катушку. Мотовило, которым мотают пряжу в мотки, имеют однообразную форму; это деревянный черен с отростками в сторону, причем все это обычно делается из одного куска дерева. На рис. 51 — 52 видим две размотки:
одна (рис. 51) — с Югана,
другая (рис. 52) — с Иртыша.
Ножка первой—просто деревянный кол, который втыкают в земляной пол, а ножка второй — пень дерева, разветвленный в три стороны. Катушку видим на рис. 53. Это что-то вроде выдолбленного внутри цилиндра; но концами его прилажены поперечные брусочки; этими брусочками цилиндр держится на вбитом в стену гвозде или колышке; катушку вращают за ремешок, прилаженный к краю одного из концов.
Когда пряжу совьют в клубки или навьют на катушки, — все предварительные приготовления кончены, и можно приступить к снованью основы ткани. Клубки пряжи и катушки с ней кладут на пол, причем катушки ставят стоймя. Снованье производится на стене (рис. 54). Берут два конца пряжи, продевают сквозь прикрепленное к потолку крыши кольцо и привязывают к колышку а. Потом обе нитки, одну рядом с другой, проводят под колышком b, далее поверх колышка с, — влево к d, поверх и кругом его, затем вправо поверх е, через него и влево к f, через f и потом вправо назад под е, влево и под d, кругом его и под с, над b и вправо к а— все в направлении стрелки. Так водят до тех пор пока нитки не дойдут до конца и не составится основа, или, как выражаются, пока не будет заснована основа ткани.
Чтобы описать, каким образом основа, — т. е. продольные нитки, фон, — помещается на ткацком станке, нужно сначала рассмотреть последний повнимательнее.
Из рисунка 55 видно, что составные части станка следующие:
1) столбики, на которых держится навой; у них на середине сделаны отверстия;
2) навой (рис. 56), по средине которого сделан сквозной продольный прорез, а на толстом конце пробуравлены два отверстия перпендикулярно одно другому;
3) бердо (рис. 57) — две доски с выгнутыми спинками, связанная одна с другой по концам перекладинками, причем между досками, в желобках, вставлены гребень с деревянными зубцами;
4) две ниченки, у которых при верхней и при нижней палочке устроены (см. устройство на рис. 58) кожаные петельки („глазки");
5) деревянные подхватки для ниченок, украшенные подвижными втулочками (рис. 59);
6) две подножки, прикрепленные к свешивающимся вниз петлям от ниченок;
7) две pacпорки, предохраняющие нити основы от спутыванья;
8) стойка ткацкого станка и, наконец,
9) большой продолговатый, похожий на лодочку, постепенно к концам суживающийся и кончающиеся острием челнок, в котором лежит цевка (рис. 60).
Ткацкий станок, устанавливают так: столбики прикрепляются к низкой скамье юрты гвоздями; ниченки при посредстве сделанных на верхней их стороне особых отверстий вешаются на подхватки; эти же последние на веревках привешиваются к потолку юрты; стойка вставляется в пол на некотором расстоянии позади ниченок.
Снимая со стены основу, прежде всего высвобождают конец, лежащий на колышке f. Так как на этом конце нитки натянуты туго и, вследствие этого, неспутываются, их спускают свободными петлями вплоть до колышка с. Затем снимают основу с колышков с и b и тотчас же вставляют между нитками основы на месте колышков перекладинки. В заключение снимается и конец, находящейся на колышке а. Теперь основу одним её концом, состоящим из петель, привязывают к стойке, а нитки другого конца продевают сначала через отверстия ниченок, а потом сквозь гребень. Когда сделано и это, — конец основы закрепляют в прорезе навоя, после чего нити основы натягивают. Для этого перевязывать снова конец её, привязанный к стойке: теперь прикрепляют его гораздо крепче прежнего. Самый процесс тканья производится обычным способом: мастерица садится на скамью перед навоем и встает ногами на станок, помещая ступни ног на дощечки, прикрепленные к свешивающимся вниз ременным петелькам ниченок; когда она изготовит немного ткани, — навивает ее на навой, закрепляемый своими дырочками на верхнем, сравнительно тонком конце левого столбика станка.
Цевки — особого рода веретена, на которым навита пряжа. Как можно видеть из рисунка 61, цевка состоит из длинного стержня и рукоятки, верхний конец рукоятки круглый, а нижний четырехугольный и украшен квадратными фигурами. При наматывании пряжи на цевку кружат правой рукой круглый конец её рукоятки на бедре, а левой наводят нитку на стержень.
Из вышеизложенного ясно, что ткацкое искусство у остяков и вогулов находится в очень первобытном состоянии и не идёт дальше изготовления самого простого холста. На этой первоначальной ступени оно остановилось и, можно думать, остановилось навсегда. Вероятно, только редкие представители современного инородческого поколения занимаются усовершенствованием этого искусства, да и то едва ли в наши дни что-нибудь подобное где-нибудь делается. Самый ткацкий станок, изображение которого мы видим на приложенном рисунке, теперь можно встретить только уже в качестве вещи, сохраняемой на память о предках. Домотканный, грубый холст у инородцев встречается все реже и реже, его место занял продукт русского фабричного производства. Не слишком далеко и такое время, когда сохранившиеся доселе остатки туземного холста будут опущены в могилы в качестве покровов покойников.
Где же нужно искать начала остяцкого и вогульского ткацкого искусства? Этот вопрос интересен для исследователя. Еще более он станет интересным, если принять во внимание, во-первых, первобытность образа жизни остяков и вогулов несколько столетий тому назад, а во-вторых, широкое, издавна и доселе в значительных размахах существующее пользование одеждами из шкур, при чем такие одежды употребляются в наши дни даже там, где можно бы ожидать акклиматизации ткацкого искусства на почве туземного искусства прядильного. Северным и восточным соседям остяков и вогулов, самоедам и тунгусам, ткацкое искусство неизвестно. Это же следует сказать и относительно живущих гораздо южнее монголов. Но за то есть ткацкое искусство у народа, который жил по соседству с остяками и вогулами, знакомыми теперь с этим искусством; это именно — у татар. У тобольских татар в употреблении тот же самый способ тканья и тот же самый ткацкий станок, что у остяков и вогулов. Поэтому вполне возможно с точки зрения этнографической без колебаний согласиться с тем, что ткацкое искусство у остяков и вогулов не туземного происхождения, а заимствованное. Языкознание как будто дает и прямые доказательства факта заимствования. В своем исследовании „О технических словах обско-угорских языков» Альквист отмечает вогульские названия цевки и челнока, как слова заимствованный из языка татарского. По-видимому, татарского же происхождения и остяцкое (Цингалы) название катушки, на которую наматывают пряжу. Кроме того, заслуживает внимания то обстоятельство, что остяки, — по крайней мере живущие в Сургутском округе, а также и живущие по Салыму, где известно ткацкое искусство, — называют ткань словом, которое в первоначальном своем значении обозначает „шкуру".
Источник: Ежегодник Тобольского губернского музея. Вып. 15,16 1905 год