Украшения принадлежат конкретному человеку, являются его собственностью при жизни и после смерти сопровождают его в другой мир. Порядок расположения их в погребении отражает представления не только о том, каким образом их носили. Все украшающие элементы в совокупности представляют в конкретной общности важную составляющую культуры народа в его историческом развитии. Украшения являются информацией для окружающих и средством передачи специфического образа поведения от одного поколения к следующему внутри одного сообщества.
Древнейшим значением украшений было их магическое предназначение, обеспечивавшее тому, кто их носил, защиту от злых духов и иных опасностей. Другой функцией является удовлетворение эстетических потребностей и самоутверждение человека.
Существуют разные типы украшений: головные (налобные, височные, накосные, ушные серьги, для головных уборов), лицевые (подвески, носовые и губные серьги), нагрудные (ожерелья, цепи, подвески и т. д.), наплечные, для рук (браслеты для запястий и выше локтя), пальцев, пояса, ног и пр.
Их типы и формы зависят от природных условий, от исторической эпохи, экономических и культурных контактов населения конкретного региона, от меняющихся направлений моды. Важную роль в выборе тех или иных украшений играют религиозные, классовые, семейные традиции. Существуют территориальные и этнические различия, различия по полу и возрасту. Многие украшения являются символами статуса, связанного с социальным рангом человека…
Одежда является наиболее стабильным и консервативным элементом культуры в плане символической ценности металла; она в принципе изменяется довольно медленно. Женская же одежда особенно долго сохраняет свои традиции. Специфичность в оформлении одежды аборигенами Севера исследователи отмечали уже в начале XX в. Так, отлитые кустарным способом оловянные бляшки, которыми расшивали женскую одежду инородцы Тобольской губернии. Ими, в частности, украшали женские суконные кафтаны, которые являлись старинным предметом щегольства, о чем повествует древний остяцкий эпос. Эти изделия представляли собой, во-первых, ажурные решётчатые отливки четырёхугольной или круглой формы (либо сочетание тех и других); во-вторых, отливки круглой формы, центральной части которых были заключены круг с крестом или звездочкой. Лицевая сторона изделий обычно украшалась по ободку кружками и по радиусам мелкими шишечками.
Именно эта серия нашивных украшений взята за основу при анализе коллекционного собрания салымских хантов, хранящегося в фондах Музея археологии и этнографии Сибири Томского университета. Металлические отливки обнаружены в погребениях Соровского (15 погребений), Кинтусовского I (3 погребения), Кинтусовского II (2 погребения) некрополей. Кроме того, в этих могильниках найдены разнообразные типы подвесок, выполняющих роль накладок/нашивок.
Помимо этих видов изделий из Соровского и Кинтусовских кладбищ, были получены оригинальные материалы в окрестностях бывших юрт Каркатеевых и на р. Большой Балык. Инвентарные комплексы из этих некрополей заметно отличаются от салымских. Так, женская одежда расшита преимущественно бисером, бусами, пуговицами и лишь иногда – штампованными металлическими бляшками. Анализ различных изделий из погребений позволяет сделать вывод, что ханты с р. Большой Балык особенно широко использовали ювелирные украшения. На шее и груди женщины носили ожерелья из бус и медных обручальных колец (иногда перстней). Последние, помимо их прямого назначения, часто применялись для украшения кос, воротников, нагрудников.
При обработке коллекций основной акцент сделан нашивные украшения из металла. Начиная с XVII в. одним из металлов, используемых в ремесленных традициях народов Сибири, стало олово. Оно обладает хорошей пластичностью и текучестью, а низкая температура плавления позволяет лить его в корьевые формы. Как поделочный материал олово использовали в основном в северо-западных районах Сибири и на Северо-Востоке. В XIX-XX вв. его часто применяли при изготовлении мягких, легкоплавких припоев для работы с серебром. У угров из этого металла отливали ажурные бляшки для одежды и довольно сложные ювелирные украшения.
Описание литейных форм для оловянных отливок в начале XX в. было сделано А. А. Дуниным-Горкавичем. Он отмечал, что их изготавливали из коры осокоря и «черных камней», на которых вырезали узоры. Оба способа – литьё в корьевые формы-изложницы и в каменные – нашли отражение в литературе. Литьё в каменную форму является одним из наиболее древних способов, уходящих истоками в эпоху бронзы. Салымские ханты, по-видимому, делали оловянные отливки и в открытых каменных формах, состоящих из одной половины. При заливке металлом такую форму прикрывали куском бересты, чтобы воспрепятствовать его быстрому остыванию. Этот способ литья хорошо известен хантам и манси р. Обь. У манси изготовлением отливок обычно занимались женщины. Металл плавили в жестяном сосуде и разливали в формы, сделанные из мягкого камня.
Другим способом ажурного оловянного литья в культуре тех же народов было литье в формах-изложницах, сделанных их коры тополя или осины. Это были небольшие размеры форм и способ нанесения узора на них обычным ножом. От узора до края формы прорезали желобок для заливки металла. Перед заливкой форму вымачивали в воде, чтобы предохранить от возгорания. После заполнения оловом её плотно накрывали куском бересты, прижимая рукой или куском дерева. При этом способе литья отливки получались довольно тонкими с низким рельефом; поверхность их была пористой из-за текстуры формы и требовала более тщательной дополнительной обработки.
Нашивки – украшения, неподвижно закрепленные на меховой, кожаной, тканевой основе через отверстия, оборотными петлями и пр. Некоторые типы нашивок, например, фабричные пуговицы, имели впаянные петли-ушки. Орнитоморфные нашивки имели специальные петли для прикрепления к тканевой основе поясов и бортов одежды; их отливали вместе с нашивкой/подвеской. Большая часть предметов изготовлена путём отливки в односторонних формах из оловянисто-свинцовых сплавов. В настоящее время эти изделия имеют грязно-серый цвет и довольно рыхлую структуру. Лицевая сторона таких нашивок украшено вертикальным, наклонным или радиально расходящимся рубчиком, пуансоном, желобчатыми линиями или своеобразными «оттисками гребенчатого штампа», зубцы которого нанесены горизонтальным способом по периметру колец. Оборотная сторона изделий обычно гладкая. Эти отливки являются исключительно местным видом украшений: их нашивали нитками в виде ажурных орнаментальных полос на воротники, края рукавов, подола, полы одежды, на пояса.
Согласно этнографическим сведениям, хантыйская культура не предусматривала различий, касающихся причесок и головных уборов у девочек, девушек и женщин: волосы заплетали в две косы или оставляли распущенными; универсальной чертой являлось и ношение платка. Действительность, отражённая в хантыйском фольклоре, представляла несколько в ином виде: среди атрибутики женской одежды на первом месте стоял платок. Он маркировал статус женщины и выступал явной оппозицией девичеству, символом которой являлись косы. Так, характеристика невест, за которыми отправлялись герои-богатыри, в качестве непременного эпитета включала описание кос: «у девушки с косами заплетена коса, у девушки с волосами заплетены волосы», «с косами восходящего солнца, с волосами заходящего солнца», о дочери водного духа – «с водяными косами, с водяной красой» и др.
Девичьи накосные украшения в поэтической памяти народа прочно связаны с металлическими подвесками, которые метафорически кодируются с помощью звука – звона. Очевидно, по этой причине мелодичный звон стал ассоциироваться с девушкой, а символика литых подвесок перешла и на сменившие их колокольчики. Подтверждением сказанному служит сюжет хантыйской сказки. Согласно ему, хозяева, чтобы заманить в западню вошедших в дом недругов, подвесили к пологу колокольчики и, угощая «гостей», напутствовали их словами: «Только не трогайте полог, у нас дочери стесняются».
Девушка-невеста у северных хантов должна была иметь два накосника: «маленький накосник» для повседневного пользования и «накосник, украшенный металлическими подвесками», который носили в дни праздников, во время поездок в гости и приема гостей. Таким образом, накосные украшения с подвесками составляли атрибут ритуальной сферы культуры. Скорее всего, именно к девичьим накосным украшениям относится замечание М. А. Кастрена о том, что цель звенящих подвесок – привлечение внимания молодых людей.
В женском наряде прежде всего подчеркивался большой платок с кистями, бахромой. Великая богиня – Матерь Калтащ предстает как «кистяным платком накрытая великая най». Опускание платка на голову девушки в одном из сюжетов мансийского сказания означает то, что она становится женой богатыря. Праздничный платок с каймой и кистями считался самым желанным подарком для женщины.
Распространенность платка как головного убора и его приоритетность среди атрибутов женского костюма исследователи объясняют обычаи «избегания», свойственным обским уграм. Согласно ему женщина не должна показывать лицо старшим родственникам мужа.
Способы ношения платка хантыйскими и мансийскими женщинами были таковы, что он прикрывал не только лицо, но и волосы. Данный обычай связан с магией волос, чтобы уберечь женщину от магической порчи через волосы в наиболее важный для продолжения рода период – период деторождения или женщина должна прятать свои волосы, чтобы заключенная в них магическая сила плодородия не повредила чужому роду – роду мужа.
Накосные украшения позволяют расшифровать спектр магического воздействия волос, подключив к нему и промысловую магию. В описании кос часто фигурируют украшающие их птицы и звери. У салымских хантов накосные украшения из бисера считались девичьими, их вплетали в концы кос или закрепляли у висков. Очевидно, с накосными украшениями в виде птиц связаны и нагрудные ленты, нанизанные из бисера и также содержащие изображения птиц.
Предназначение накосных украшений, имеющих вид птиц и зверей или включающих их изображения, раскрывает связь между описанными накосными украшениями и охотничьей добычей, что позволяет интерпретировать их с точки зрения промысловой магии.
Металлические украшения в накосниках имели вид подвесок. Металлические подвески, свободно свисающие на ремешках, бисерных нитях, шнурках, при движении непременно ударяли друг о друга, издавая при этом – звон. В накосные украшения активно внедрялись бубенчики и колокольчики в качестве новационного элемента, предложенного русской культурой.
Бубенчики и маленькие колокольчики ханты называют «кувлы» и по-русски трактуют термин как «говорящие подвески». Звук, издаваемый металлом, входит в число специфических видов обрядовой коммуникации. Позвякивание железа и «треньканье» колокольчиков отпугивает духов.
Подвески, входившие в состав накосных украшений хантыйских девушек, были изготовлены из медных, бронзовых и оловянисто-свинцовых сплавов. Фольклор и ритуальная практика народов Сибири наделяли медь статусом более высоким, чем железо. Следовательно, подвески к накосным украшениям попадают в семантический разряд изделий из цветных металлов. В плане акустики изделия из цветных металлов отличает чистый, ясный, мелодичный звук, уже не предназначенный для отпугивания, установления отношений настороженности, враждебности. Наоборот, высокая тональность, мелодичность звука настраивает на «лад», оптимистическую гармонию с окружающим. Не случайно в культуру аборигенного населения Сибири так широко внедрились русские колокольчики и бубенчики – они не просто воспроизвели знакомый тембр, но значительно усилили его. Для хантов и манси характерно особое почитание изделий из меди, олова, серебра.
Сакрализации у народов Сибири подвергалось еще одно качество украшений из металла – способность отражать свет, блестеть. От нее произведён ещё один семантический код украшений из металла – световой. Если учесть, что обские угры предпочитали в качестве сакрального белый металл (серебро, олово, свинец), то можно соединить в единую семантическую цепочку такие качества, как блестящий – светлый – белый. Семантика белого цвета в обско-угорской культуре была весьма насыщенной. Он означал добро, общее благополучие, удачу, а его эманацией служили различные вещи и главное божество пантеона – Торум (Бог). Понятия «белый» и «светлый» в хантыйском языке обозначались единым термином – нови, ассоциировались с берёзой и, очевидно, с белым металлом.
Завершая рассмотрение семантики женских украшений из цветных металлов, свойственных салымским хантам на рубеже XIX-XX вв., можно заключить следующее. Символика украшений кодировалась посредством пяти систем, основанных на различных качествах металла: сфере приложения, форме, звуке, рукотворности, блеске. Форма изделий выражала идею в промысле и в плодородии. Звук реализовывал идею диалога с высшими существами. Рукотворность ассоциировалась с идеей предугадывания будущего и его конструирования. Блеск символизировал доброе, благожелательное начало, разлитое в окружающем пространстве.
Функциональность украшений была задана их комплексной природой – знаковой и магической. Как знак они маркировали статус девичества в социальном плане и ранг высших сил в сакральном. Как магическое средство украшения выполняли креативную, коммуникативную и охранительно-очистительную функции.
Источник: Рындина, О. М. Ханты Салымского края: культура в археолого-этнографической ретроспективе / О. М. Рындина, А. И. Боброва, Ю. И. Ожередов. – Томск: Издательство Томского университета, 2008. – 412 с.: ил.
