I. Заложник
Рисковать было бессмысленно. Преступник мог вести по ним прицельный огонь из-за укрытия в круговом обзоре до семидесяти метров. Участковый инспектор знал также: у Клепикова не один десяток патронов с зарядом картечи. И предназначались они тем, кто попытается подойти к его жилищу — балку. Для старшего лейтенанта Н. Сидякова первоначальная попытка угомонить Клепикова уговорами бросить ружье, чуть было не стоила ему жизни. Это ещё раз убедило в необходимости оперативных действий по блокированию преступника до прибытия группы подкрепления из Нефтеюганска. К тому времени на помощь работникам милиции подоспели поселковые народные дружинники. Сидяков решил направить ребят перекрыть опасную зону и предостеречь случайных прохожих.Пока Сидяков докладывал в дежурную часть милиции по телефону обстановку в поселке Пойковский, она неожиданно обострилась. Дружинник, помощник бурильщика А.А Хасанов решил взять на себя разоружение преступника, поверив в данное самим Клепиковым обещание, что «мочить» Мусаята он не станет. Хасанов не мог даже предполагать о задуманном коварстве Клепикова. Ведь раньше их объединяла совместная работа в цехе крепления скважин. Клепиков ждал, пока Мусаят приблизится, якобы готовый выслушать и внять его советам. Когда же Хасанов достиг указанного места, в проеме двери неожиданно показался с ружьем наперевес Клепиков и повелительным тоном потребовал, зайти к нему. Мусаят скорее почувствовал, нежели осознал до конца безвыходность своего положения. Назад путь был отрезан. Мусаяту ничего не оставалось, как подчиниться воле преступника. И в этот самый момент внезапно вспыхнула спасительная надежда: приглашение пойти в балок — это единственная возможность вплотную приблизиться к Клепикову! Физические возможности Клепикова ему пока были неведомы, но в своих силах не сомневался. Хасанов рассчитывая разоружить Клепикова, мгновенно, как только войдет вслед за ним в дом. Мусаят ускорил шаги, надеясь перехватить Клепикова прямо в тамбуре балка. Тот, словно угадав решения Хасанова, поспешно рванулся в комнату, а Мусаят только успел перешагнуть порог входной двери. Клепиков навел ружье на Хасанова, заставил его остановиться. А сам присел кровать в углу. Рядом на полу - пустые бутылку из-под водки. Одна начата. Лихорадочным движением левой руки наполнил стакан и с жадностью выпил. Так пьют воду, испытывающие неутолимую жажду люди в знойную пору лета. Затем недвусмысленно дал понять Хасанову: «Ты постой. Спешить некуда. Поезд давно ушел... Устанешь — скажи. Я уложу тебя отдыхать надолго, прямо здесь на полу». И закатился в хохоте — страшном, диком, нечеловеческом. Мусаяту стало не по себе. Холодный пот покрыл спину, лицо - всё тело...
II. Падение
(Из следственных материалов)...Клепиков В. И. — особо опасный преступник. Ранее дважды -судим за разбойное нападение...
В коллективе ЦКРС НГДУ Правдинскнефть Клепиков появился в марте 1977-го. Деградация личности Клепикова происходила стремительно. В дни отдыха, дни зарплаты — постоянные пьяные кутежи, скандалы, драки, прогулы. В сентябре 1978 года был уволен по соответствующей статье. Больше нигде не работал. На какие средства жил? На полном иждивении сожительницы Не чурался любой возможности поживиться за чужой счет. Помимо запойных, был ещё большим мастером картежных дел. Деньги приходили легко, легко и уходили на «согрев души». Запойные дни Клепикова превращались для случайной спутницы его жизни в пытку. Он издевался постоянно, угрожая расправой. После очередного жестокого избиения в марте 1977 года эта женщина надолго потеряла душевный покой. Ежедневно, ежечасно покорно ждала своей участи... Клепикову удалось внушить ей непокидающее чувство страха.
(Из следственных показаний Т. Ш. Шарафудиновой).
«...Потом уже Клепиков достал нож, обнял меня и сказал: «Сейчас ты умрешь в моих объятьях». Один раз я как-то спросила его: зачем он порвал подушки, ответил, что тренировался вспарывать животы и выпускать кишки...»,
В цехе, где работал он в течение года, не были осведомлены (за исключением узкого круга «друзей») о его злодеяниях, и он был уволен как нарушитель трудовой дисциплины, а не предан суду. Причина — молчание самой Шарафудиновой, доведенной до депрессивного состояния и мещански равнодушного отношения всех тех, кто знал, но наблюдал со стороны за деяниями Клепикова. Дальнейшее расследование приведет к непреложному выводу: трагический финал на совести этих людей. Законом не предусмотрена их уголовная ответственность. Но по нравственным законам жизни нашего общества они будут осуждены. Их имена будут названы. А пока проследим дальнейший ход событий.
С момента увольнения с работы, Клепиков еще больше ожесточился и замкнулся в себе Бывало, загадочно исчезал из поселка, но через неделю—две возвращался. В последний раз заявился в балок к Шарафудиновой, еле держась на ногах, с шестью бутылками спиртного. Двое суток отлеживался. Поутру осушил одну, а к вечеру — вторую бутылку водки. Больше пить не стал. Остатки спиртного, как заявил он тогда Шарафудиновой, предстояло распить завтра вместе с ней перед тем, как он «пристрелит её». При этом принудил написать записку и адрес, по которому смогли бы знакомые вызвать телеграммой сестру Шарафудиновой «на предстоящие похороны». Эта записка приобщена к делу. Прочесть ее по силам разве только специалисту-графологу. Прыгающие, растянутые и расплывчатые строки. Невольно, чуть ли не физически, ощущаешь драматичность обстановки, при которой выводила их трясущаяся рука женщины. Клепиков следил, как суетливо, механически выполнила она его волю, испытывал особое чувство удовлетворения и казался себе всесильным.
Правда, во время пребывания в местах не столь отдаленных, среди подобных себе, больше заискивал, довольствовался ролью мальчика на побегушках у «сильных личностей». У них он учился входить в доверие к «простакам на воле», владеть искусством перевоплощения, прикрывая истинное лицо маской. С таким вот «нравственным» багажом двигался он по жизни.
Как и обещал, Клепиков утром, двадцать четвертого ноября, прихватив с собой часть спиртного, вместе с Шарафудиновой пошел к ее знакомым. Заранее предупредив спутницу, якобы данное посещение по случаю предстоящего совместного отъезда в отпуск. Фактически Клепиков дал «добро» на ее последнюю просьбу: повидаться. Знакомые, естественно, радушно приняли, советовали, как скорее доехать к месту отдыха, не догадываясь об истинной причине прихода неожиданных гостей. Последним, к кому повел её уже по своей инициативе Клепиков, был его друг Д. Комов. «Настоящим корешем» считал его Клепиков. Сейчас Клепикову необходимо было взять у Комова своё ружье и патроны. За выпивкой Клепиков поведал Комову, что сегодня собирается убить Шарафудинову. «Мужской» разговор слышали жена Комова — Татьяна и соседка Люда. Последняя, не желая быть свидетелем дальнейшей беседы закадычных друзей, нашла предлог и поспешно ретировалась к себе домой. Там рассказала все мужу и сестре. Из пяти свидетелей только один Комов попытается отговорить Клепикова от задуманного. Но спустя десять минут собственными руками отдаст ружье и патроны.
У Шарафудиновой не было силы побороть в себе унизительное чувство страха. Сковала ее рабская покорность. Беспокоилась только за дальнейшую судьбу девятилетнего сына. Это ему она вчера сунула ту самую записку с наказом передать сегодня, если ее в обед не будет дома...
Незаметно для захмелевшего Клепикова она вышла за двери. На одном дыхании добежала до общежития. Работница ЖКК Нина Семеновна Солдатенкова укрыла у себя несчастную женщину.
Заполучив ружье у Комоча, но обнаружив исчезновение, Клепиков, задыхаясь в бешенстве, бросился на поиски. И здесь столкнулся с работниками милиции. Клепиков поспешил укрыться в своем балке.
О развитии дальнейших событий было уже сказано. И вот Хасанов — заложник преступника. Это давало Клепикову возможность стрелять по работникам милиции, в то время как они не могли рисковать жизнью Хасанова, а значит действия милиции были парализованы. Так считал преступник. Он просчитался. Люди о милицейской форме — особого склада характера.
III. Коммунист Деев
За восемь лет службы в милиции инспектору уголовного розыска капитану С. Дееву много раз приходилось вступать в единоборство с преступниками. В практике капитана Деева был такой случай. После того, как ему удалось обезоружить хулигана, шедшего на него с топором, тот неожиданно бросился в ванную комнату и принял там ядовитую жидкость. Пришлось Сергею Павловичу выполнять уже роль врача скорой помощи. С большим трудом удалось вырвать парня у смерти. Несколько лет минуло с той поры. Лучшей благодарностью для спасителя, стало то, что бывший «смертник» теперь семьянин, навсегда порвавший с прошлым.Он не единственный в числе тех, для кого капитан Деев дорогой и близкий человек. Совсем недавно поздним вечером я проходил мимо здания милиции. Как-то невольно задержал взгляд на освещенных окнах рабочего кабинета Деева. Зашел. Прокуренный насквозь кабинет, усталое лицо следователя. Предложил пройтись по свежему воздуху. С трудом уговорил. Шли по легкой пороше, и в морозном воздухе часто слышались приветствия. Одни окликали Деева по имени отчеству, другие просто «Павлыч», и даже официальное «товарищ капитан» не могло скрыть душевной теплоты. После очередного рукопожатия с двумя ребятами, поинтересовался кто они? Сергей Павлович ответил: «Хорошие люди». В своё время приходилось капитану Дееву возглавлять работу по делам несовершеннолетних. Те двое, как раз из бывших трудновоспитуемых. Между прочим, наставлять на путь истинный чаще приходилось не самих детей, а их родителей. Трудно, очень трудно было тогда Сергею Павловичу. И очень может быть, что ранняя седина не столько следствие встреч лицом к лицу с преступниками, сколько плоды душевных терзаний, бессонных ночей, бесед — трудных и долгих — в неблагополучных семьях, где родители помимо своей, калечили жизнь детей.
IV. Перед схваткой
...«Пазик», стремительно разрезая темень лучами фар, оставил далеко позади жилые кварталы города. В автобусе их было четверо. Возглавлял оперативную группу капитан С. Деев. Он мысленно обдумывал детали предстоящей операции по обезоруживанию преступника. Обычно план операции разрабатывается с учетом конкретной обстановки на месте. О том, что преступник с ружьем и большим запасом патронов, предупредил его заместитель начальника горотдела майор Г. Черепанов. Потребовал соблюдать особую осторожность. Немаловажная деталь — какое ружье у преступника двух- или одноствольное? Хорошо бы сразу заполучить исчерпывающую информацию у участкового — старшего лейтенанта Сидякова. Не думал, не ведал капитан С. Деев, что действия развернутся стремительно и неожиданно. Дважды метила бандитская пуля в капитана Деева. Дважды профессиональное мастерство и мужество спасали ему жизнь. В этот раз от него и сержанта Л. Шилана потребуется самопожертвование ради спасения жизни дружинника М. Хасанова. Своя в счет не шла.Капитан Деев знал и верил в каждого члена группы, как в самого себя. Не раз и не два держали они экзамен на «прочность» при задержании опасных преступников. Сегодня состав оперативной группы особый, «шилановский». Старшина А. Гозданов, сержанты А. Пронин и Л. Шилан не просто боевые товарищи. Их объединяла еще настоящая мужская дружба.
V. Комсомолец Шилан
По своему складу Алексей Шилан принадлежит к кругу людей, располагающих к себе душевной теплотой, искренностью и надежностью товарищеских взаимоотношений. Правда, иногда друзья упрекают его за излишнюю горячность, вспыльчивость Да, он эмоциональный человек, легко ранимый, болезненно воспринимающий несправедливость. Ничего не поделаешь — все это черты, свойственные активной, жизнелюбивой натуре. Бойцовский характер! И видимо, бывшему, пограничнику, комсомольцу. Алексею Шилану служба милицейская представлялась единственным, чему он сможет посвятить себя.В 1973 году, демобилизовавшись из погранвойск, он вместе с другом по комсомольской путевке прибыл в Нефтеюганск и сменил зеленые погоны пограничника на милицейские — цвета маренго.
Товарищи, рассказывая об Алексее, вспоминали о служебных делах, и долго не догадывался я, что высшим критерием оценки в понятии этих люден является отношение к работе, нравственная прочность, надежность в деле. В милиции — субботние и воскресные дни разве только по календарю. Они —солдаты порядка. В любой час, должны быть готовы прийти на помощь друг другу. Говорили, что Алексей давно вынашивает мечту стать юристом. Станет или нет, не очень важно. Главное, такие, как Алексей Шилан учат понимать красоту, учат быть неравнодушным, острее воспринимать несправедливость, распознавать подонков, учат жить и побеждать зло.
VI. Принимая огонь на себя
...Автобус резко затормозил. На повороте дороги, ведущей в поселок, Деев заметил, размахивающего руками участкового. Старший лейтенант И. Сидяков взволнованным голосом доложил обстановку. Ситуация была сложной. Деев понимал смертельную опасность предстоящей схватки. Он мгновенно представил себе план действий и, как-то не по военному, а по-отцовски, срывающимся от волнения голосом обратился к подчиненным: «Ребята, выхода иного нет. Необходимо выстрелы преступника вызвать на себя... Я пойду первым, а Сидякову, Пронину, Гозданову выполнить задачу по обеспечению безопасности сержанта Шилана в захвате преступника»Сержант А. Пронин резко открыл дверь веранды балка крикнул: «Руки вверх! Бросай оружие!» Выстрелил вверх, одновременно прогремел второй предупредительный выстрел старшины А. Гозданова. И тут же капитан С. Деев и сержант А. Шилан бросились в открытую дверь. Предупредительные выстрелы с улицы от неожиданности подбросили Клепикова с кровати, как раз в момент появления на дороге Деева и Шилана. Клепиков метнулся за простенок и выстрелил в их сторону. Деев почувствовал, как его грудь и шею прошило огнем. Десятая доля секунды показалась мучительно долгой. Затем одновременно стон Шилана, и его ответная автоматная очередь по преступнику. Алексей, скошенный выстрелом Клепикова, сумел уже в падении заставить замолчать преступника. Трагический поединок закончился так молниеносно, что М. Хасанов не сразу пришел в себя...
Мнение врачей было единодушным. Ампутация ноги неминуема. Озабоченность вызывало и общее состояние Алексея Шилана. Сказалась большая потеря крови. Медики делали все возможное, чтобы спасти ему жизнь. О мужестве Алексея сразу же узнали жители поселка Пойковский и Нефтеюганска. И когда потребовалась кровь для его спасения, недостатка и донорах не было. Я хорошо помню лицо женщины, которая посчитала меня за работника милиции, подошла с вопросом на автовокзале: «В каком состоянии здоровье того парня?». Оказывается, она специально приезжала из Пойковского в город, чтобы сдать свою кровь. Прибыл из командировки — прямиком в больницу. Дежурная — женщина лет пятидесяти, узнав кто мне нужен добродушно поворчала: «Выписали вашего соколика, а люди всё идут и идут».
Хирург Виктор Алексеевич Радомский, выражая мнение коллег, сказал об Алексее: «Как до операции, так и после ампутации ноги держался молодцом. А ведь ранение картечью в бедро — одно из тяжелейших. В медицинской практике, и хирургии такие случаи составляют исключение».
Исключением в этой истории является многое - потерявший человеческий облик Клепиков, и те мещане, которым собственный покой был дороже жизни других людей, и запуганная Шарафудинова. Но не исключение в нашем советском обществе — такие люди, как решительный дружинник М. Хасанов, как беззаветно служащие своему делу вдумчивый инспектор уголовного розыска С. П. Деев и отважный сержант милиции А. Шилан.
От редакции: Нам сообщили, что за смелость и мужество, проявленные при задержании особо опасного вооруженного преступника и полученные при этом ранения Алексей Михайлович Шилан и Сергей Павлович Деев представлены к правительственным наградам.
В. Белецкий
Источник: газета «Нефтеюганский рабочий» 1973 год, №№24-25
