Пульс Салыма
Дежурная Рая Фирсова рывком сняла трубку тревожно звонившего телефона. Ответила чётко, отрывисто:
- Да?.. Поняла… Передаю…
По цепочке через операторную Салымской нефтеперекачивающей станции полетел сигнал в Каркатеево: на одной из ближних станций остановка насоса. Надо принять меры.
И снова ровно гудят моторы, перекачивающие сотни тонн нефти. Только приборы щита фиксируют малейшие изменения в нефтяном потоке.
Вместе с Раей несет вахту инженер КИПиА Николай Потёмкин. Они вдвоём с помощью универсальных приборов управляют огромной станцией. Хотя «управляют» не совсем точно, вернее будет сказать, контролируют. В системе автоматики управления очень надёжная защита. Её реакция на отклонения безошибочна и незамедлительна.
В смене постоянно занято пять человек, дежурит аварийная группа, слесари проводят планово-предупредительный ремонт. В двух больших залах – насосном и электрическом работают по одному человеку.
На смене в насосной сегодня Ирина Грудовик, невысокая молодая женщина. Ей подвластны эти махины насосов.
- Хотя, - рассказывает Ирина, - за три года моей работы, помню, один раз останавливали агрегат по аварийному сигналу.
Сейчас на нефтеперекачке светлые, красиво оформленные залы, комната отдыха, кабинеты. Труднее пришлось первым, высадившимся несколько лет назад. Обживали дома, доделывали, дорисовывали, строили. Нашлись свои умельцы, художники, архитекторы. И сейчас руками художника-электрика Анатолия Аксенова сделаны стенды: «Твои ордена, комсомол», «Герои-комсомольцы», «Наша цель – коммунизм», «Партия Ленина – наш авангард». В свободную минуту заходят рабочие почитать газеты, познакомиться с делами и планами станции. Так же в коридоре висит Доска почёта. На ней встретились знакомая фамилия: Владимир Грудовик, муж Ирины, назван в числе первых.
Анатолий Бурученко был очень увлечен работой, он печатал памятки по технике безопасности. Много он не говорил, работа его рук, мысли была видна сразу: по всем стенам висели плакаты у окна искусный макет станции в миниатюре. Так что усвоить все правила рабочим не составляет большого труда. Я вспомнила разговоры с Ириной Грудовик: за три года только один раз была аварийная остановка агрегата. По-моему, это очень красноречиво говорит о труде рабочих станции.
В одном из кабинетов административно-хозяйственного корпуса расположился штаб строительства нефтеперекачивающей станции Салым-2.
- Это будет блочно-комплексная станция, - говорит инженер-технолог Лилия Платоновна Добронравова. – Такую же мы строили в Урьевске. Только там блоки были в раскрытом виде.
Здесь же, кроме машинного зала и насосной, остальные будут подвезены в блоках-боксах с оборудованием. Рядом, отвоевывая у болотистой тайги метр за метром, ведётся строительство жилья, нулевой цикл. Встаёт новая перекачивающая станция – этой уже трудно справиться с потоком нефтяной реки. И, конечно, кто придёт сюда позднее, тем будет легче. Примерно в полукилометре от станции прошла железная дорога Тюмень – Сургут – Нижневартовск. А это значит, будет обеспечено бесперебойное снабжение станции. Вполне вероятно, что обслуживать станции будут вахтовым методом. Ведь железная дорога – надёжный транспорт.
А пока жители станции сами построили садик, купили пианино. Но, пожалуй, гордость салымцев – современный магазин «Метелица». Внутри удобные прилавки-стеллажи для товаров. Искусно украшены изделиями из металла коричневые стены, покрытые нежным лаком. Здесь можно отдохнуть, попить чай, кофе. А вечером посмотреть кино. Механиком работает по совместительству электрик-аккумуляторщик Николай Фирсов.
Г. Кондрякова, газета «К победе коммунизма», 1975 год, №14.
И тепловоз вперёд летит
Четыре года назад осенним днём по таёжной речке Салым привезли в глухую деревеньку два тепловоза. На берегу одиноко маячили фигуры людей. Старые ханты, покачивая головами, что-то быстро говорили между собой. А неугомонные мальчишки торчали около диковинных машин с утра до ночи. Они хорошо знали, что далеко-далеко может умчать быстроногий олень, но здесь двигалась машина, и тоже быстро. Удивительное было это зрелище для жителей тайги.
Тепловозы привезли для работы по отсыпке грунта. И сразу с берега по проложенным рельсам они включились в работу. Обслуживать эти машины приехала бригада строительно-монтажного поезда из шести человек. Из них в Салыме остались только трое, в том числе и Геннадий Дмитриевич Опалев, о котором пойдёт наш рассказ.
Первым он приехал на тепловозе с берега Салыма. Сам строил путь, за ним шли остальные. Через год им добавили ещё одну машину. Теперь в отделении временной эксплуатации станции шесть тепловозов, обслуживает их 16 человек.
На месте юрт встал новый посёлок, пролегла железная дорога до самого Сургута. Повзрослели маленькие ханты – свидетели первого десанта. Тепловозные гудки разрывают обманчивую тишину, призывно гудят на разъездах и станциях. Тысячи тонн грузов перевозят по железной дороге. Какую-то часть их возит Геннадий Дмитриевич – машинист. На дороге пока рабочее движение. Но и оно – большое облегчение для приобских новостроек.
Сотни гружёных вагонов доставил машинист Опалев на нефтеперекачивающую станцию Салым, в Усть-Юган, Пыть-Ях – трубы, цемент, железобетонные изделия.
Первые рабочие шаги Геннадий Дмитриевич сделал в депо, где работал слесарем. И прикипел душой к делу транспортников. Более двадцати лет строит дороги. Начинается пассажирское движение, будет сдана дорога в постоянную эксплуатацию – вместе со своими тепловозами продвинется Опалев дальше, в сторону Нижневартовска. Такая у него работа: обжил немного пути, перевез малую толику грузов – и вперёд. Там, дальше, строительство только-только начинается. Мощные земснаряды намывают железнодорожное полотно. Сюда придут машинист Опалев и его товарищи осваивать неизведанное.
Кажется, ничего особенного нет в этом человеке. Таких много вокруг! Но в каждом из людей есть своя изюминка, своё чудо. Изюминка Опалева – честность, добросовестность во всём. Вот уже десять лет он подтверждает звание ударника коммунистического труда.
Трудится честно, добросовестно, передовик соревнования, активен в общественной жизни.
С обменом опытом по организации социалистического соревнования ездили недавно в Усть-Юган. Основные показатели успехов железнодорожников складываются из нескольких пунктов обязательств как-то: экономия топлива, трудовая дисциплина, культура и техническое состояние тепловозов.
Редкие вечера Опалевы проводят вместе, всё в рейсах главы семьи. А когда собираются вместе – вопросам и рассказам нет конца. Рассказать Геннадию Дмитриевичу есть о чём: каждая поездка даёт что-то новое.
- Особенно интересно было в первых рейсах: выходил на дорогу лесной великан лось, частенько перебегали дорогу песцы, зайцы, рыжехвостые лисицы, - рассказывает он.
И днём и ночью идут гружёные вагоны на север, разгружаясь в Сивыс-Яхе, Пыть-Яхе, Островном. Среди зимних пушистых алей, безлистых берез и кустарников навстречу метелям, снегам и ветру летит состав, ведёт который машинист Опалев. Настоящий хозяин. Человек беспокойного сердца.
Г. Кондрякова, спецкорр газеты «К победе коммунизма», 1975 год, №22.
Этой силы частица
Планы – громадина, сроки сжатые. Не хватает материалов, опыта у парней и девушек, но есть горячие сердца, любовь к профессии. С новичками, засучив рукава, становятся рядом опытные умельцы, материалы приходится выгружать после работы. Нужно многое успеть сделать, чтобы рассвет снова встретить на стройплощадке. Не напрасно каменщиков называют обгоняющими время. Точное определение.
С опережением графика в районе промышленной зоны станции Салым вырастают здания бани, котельной, эксплуатационной базы, на постоянном посёлке - понизительная подстанция, трансформаторные будки. И все эти объекты воздвигнуты руками молодых строителей. Качество укладки – хорошее. В октябре рапорт: план определяющего года выполнен!
И снова комсомольский пульс врывается в трудовые будни юношей и девушек. Каждый член бригады несет ответственность за снижение себестоимости выполняемых работ, за отличную кладку рядом работающего товарища. Даёшь пятилетку в июле!
- Миша, плотнее ставь ящики. Ни грамма раствора на землю! – кричит с высоты Владимир Торкайло стропальщику Михаилу Фуфаеву, окидывая цепким взглядом строительные леса.
Ладится всё в бригаде. Точно, как по струне кладут кирпичи Алексей Егоров, Станислав Радченко, Алексей Колиш. С такими все планы по плечу. В январе этого года комсомольско-молодёжная бригада начала кладку здания служебно-бытового корпуса станции, а сегодня уже вырастает второй этаж. Ни минуты передышки. И никому покоя. Мороз, колкий ветер – всё им непочём.
Плотники-бетонщики Леонида Горденко – бригада коммунистического труда. Своими трудовыми делами известна всей ударной стройке. В нынешней пятилетке работает под девизом ежедневно – два сменных задания. Попробуй угонись за такой мощной поступью. Трудкомсорг бригады Сергей Сердюков подводит итоги работы товарищей. Две нормы в смену – это ещё не всё. Главный показатель – качество работы. Потому и измеряют они свой труд рабочей совестью.
В каждом построенном здании Салыма – творение рабочих рук бригады Леонида Горденко. Сам он в прошлом году за высокопроизводительный труд, досрочное выполнение заданий пятилетки, умелое воспитание молодых строителей награжден орденом Трудового Красного Знамени. Сергей Сердюков за трудовые успехи на ударной стройке награжден Почётной грамотой Сургутского городского комитета комсомола. Другие члены бригады не однократно премированы ценными подарками, заносились на Доску почёта поезда. С того дня трудовой накал в бригаде не снижается, а нарастает. Нелегко, но так надо. Иначе поступать комсомольцы не имеют права. Цель твёрдая, досрочно завершить пятилетку и брать новые рубежи, трудом укрепляя могущество Страны Советов.
Комсомольско-молодёжная бригада Ивана Юркова – комплексная, каменщики, плотники-бетонщики, монтажники. Почти все могут работать электросварщиками. В прошлом году овладели смежными профессиями. И это позволяет им ежедневно наращивать темп. Не уступают парни ни бригаде Торкайло, ни бригаде Горденко.
Гордость бригады – воздвигнутое здание вокзала на 25 пассажиров. И в завершающем году перед коллективом стоит определённая задача – в постоянном посёлке смонтировать три двенадцати- и два восемнадцатиквартирных жилых дома. Успехи в январе–феврале – залог выполнения обязательств комсомольско-молодёжной. Недавно под будущие дома звено Анатолия Гадленского только забило сваи под фундаменты, а сегодня бригада Юркова уже завершила монтаж наружных стен и перекрытий первого этажа жилых домов.
В середине прошлого года пришла постоянная электроэнергия в таёжный посёлок Салым. Двадцатичетырёхкилометровая линия передачи, берущая своё начало от ЛЭП-110, чьи опоры перешагнули железную дорогу у разъезда Сывыс-Ях (530-й километр трассы Тюмень – Сургут), была в сжатые сроки построена монтажниками электропоезда №8. Яркими огнями зажглись электролампочки в детском саду, средней школе, больнице, общежитиях, домах строителей. А сегодня опоры продолжают шагать на север к Сургуту. Ещё в январе комсомольско-молодёжная бригада Василия Стебляка установила столбы-громадины на разъездах Сивыс-Ях, Куть-Ях, а сегодня молодые энтузиасты большими темпами устанавливают железобетонные опоры на перегоне Кетм-Игый, Юнг-Ях Игль.
В зимних условиях это нелегко. Но есть рубеж, есть зовущие вперёд молодые сердца и трудолюбивые руки. И ещё парни решили добиться присвоения звания имени XXV съезда КПСС.
Много трудовых успехов вписала салымская комсомолия в рабочую биографию ударной стройки. Крановщик железобетонного крана, комсомолец Андрей Корсун с гордостью говорит: «Моя трасса». Он имеет на это полное право. С его участием за четыре года пятилетки путейцы Салыма зашили звенья и уложили около 100 километров пути, зашиты десятки стрелочных переводов и вмонтированы в путь от Салыма до Кетм-Игыя. А сколько выгружено различных грузов. И днём и ночью, и в дождь и в пургу он готов выполнить любое задание. Ударник коммунистического труда Андрей Корсун ещё с мая прошлого года работает в счет завершающего года пятилетки.
Пятилетку – досрочно! Так решили юноши и девушки Салыма. В этих строках всё - и максимальное использование каждой минуты рабочего часа, и овладение смежными профессиями, и экономия материалов, и высокое качество выполняемых работ, и снижение материальных затрат, и хозяйское отношение к народному добру, и неизмеримая жажда к труду, и великое сознание того, что они молодыми руками воплощают в жизнь решения партии, решения народа.
И. Арсенюк, член нештатного отдела комсомольской жизни газеты «К победе коммунизма», 1975 год, №35.
Каждый день – рапорт
Вот и введена в строй железная дорога Тюмень – Сургут.
Воодушевленный этим успехом, коллектив строительно-монтажного поезда №198 решил подготовить новый трудовой подарок XXV съезду КПСС.
Бригада плотников-бетонщиков, которой руководит орденоносец Леонид Горденко, бросила клич: «Каждый день – ударный». Молодые энтузиасты дали слово в день открытия съезда работать на сэкономленных материалах.
Инициативу коллектива коммунистического труда поддержала комсомольско-молодёжная бригада путейцев во главе с Василием Стебляком. Твёрдо решили ежедневно выполнять две нормы, сдавать заказчику объекты только с оценкой «отлично», завоевать право называться коллективом имени XXV съезда КПСС.
Первый рапорт – первый успех. Выправку стрелочных переводов главного пути и тупиков на станции Сивыс-Ях бригада сделала на пять дней раньше срока. Качество – отличное. Теперь поезда через станцию идут на повышенной скорости.
Сейчас путейцы трудятся на 537-м километре дороги Тюмень – Нижневартовск. По-ударному работают Пётр Иванов, Амир Мурзабаев, Азат Гумеров, Игорь Дзиковский и другие.
Монтеры пути Рафаил Сабитов, Владимир Крайний и Марат Газзизов, машинисты железнодорожного крана Андрей Корсун и Михаил Данилов, механизаторы Иван Лузин, Василий Абатуров и Валентин Покуленко ещё в июне выполнили пятилетку. В честь XXV съезда КПСС они решили в оставшиеся месяцы сделать ещё по одному годовому плану.
И. Арсенюк, бригадир монтёров пути СМП-198, газета «К победе коммунизма», 1975 год, №120.
Весь жар души
В будке вахтенной машины – едкий запах бензина. Мотор работает надрывно и сердито. На ухабах бросает так, что, кажется, летишь в невесомость. Чем больше бросает, тем плотнее прижимаются путейцы друг к другу. Теплее становится на душе. Кто-то бросил шутку, но её не поддержали. Дорога и мысли. Парни едут молча. В углу вспыхнул огонёк.
- Сколько градусов сегодня? – спросил Владимир Крайнов.
- Вечером было минус сорок семь. Теперь, считай, все пятьдесят. Ноги коченеют, - отозвался Валя Четырин.
- Едем в романтику, - включился в разговор Толя Таносовский. – Рубли длинные, в жизнь…
- А кто же тебя звал? – резким тоном отозвался Владимир. – По собственному желанию. А сдрейфил – слезай. На своих двоих шуруй в посёлок. Там ведь одеяло ватное.
- Да я так, к слову.
- Не ной только. Без тебя тошно. Роба до сих пор мокрая.
…Дорога и жизнь. На звеносборочной базе все шло своим чередом. Глухие, сильные удары путейских молотков, весёлый рокот крана, короткие громкие сигналы, монотонная трель костылезабивальщиков – всё это сливалось в единую гамму рабочей симфонии, и неслась вдоль трассы, где-то там за поворотом в молодом ельнике пряталась, таилась.
Колкий ветер бросал в лица путейцев сотни иголок, звенели рельсы, стыли руки, но сердца путейцев накалялись. Штурм 542-го километра трассы. О себе думать некогда. Там, на перегоне Сивыс-Ях – Нерпынг-Ега, люди. Они ждут сцепы с готовыми звеньями. Их тоже железными клещами обнимает морозный ветер, но они напористо идут и идут вперёд, не думая о себе. Короткая передышка у костра – и снова инструмент. Стоять холодно. Греют работа и дружба многонациональной семьи. В этом вся сила человека. И его рабочая поступь во всю мощь и силу.
Рафик Сабитов считает: есть девятьсот метров. Сигнал – остановка. В прорабскую будку не входили, а вваливались. Кто-то успел поставить на печку чайник. Парни устали до чёртиков. Толя Клементович попытался достать из кармана сигареты, не дотянулся. Володя Крайнов сумел снять только один валенок, на второй духу не хватило. Виктор Горбачев потянулся рукой за кружкой – бессильно опустил руку, не достал. Петя Иванов крепко жмурит глаза, массажирует пальцы правой руки, и только белый мохнатый пёс удивлёнными глазами смотрел на людей и лениво вилял хвостом.
Тихо. Весело потрескивают в печке берёзовые чурки.
- Бригадир, где вахтовая? Или снова пешком в посёлок?
В прорабку вместе с морозным ветром и запахом креозота ввалился мастер. Весь в снегу. Лицо озабоченное.
- Здесь ташкент. А там пурга срывается – протянул руки к печке. – Зимушка-матушка сибирская. Дух забивает. Устали? А как настроение?
Я повернул голову в сторону мастера. Встретились взглядами. О чём это он! Пытаюсь прочесть его мысли, но заныла спина, что-то кольнуло в бок.
- Ну, как настроение мужики?
- Чего обходные манёвры делаешь? – поднял голову Миша Стасюк. – Что нужно – гони напрямик.
Мастер молча закурил, подождал, пока догорит спичка, снял шапку-ушанку.
- В голове укладки горячая пора сейчас. Там хлопцы решили работать во вторую смену, а мы не обеспечим их звеньями.
- А сколько нужно? – грубоватым, охрипшим голосом спросил Миша Кройтору.
- Двести метров.
- Когда?
- Сейчас.
Слова будто электрический ток. Где же сил взять? Ведь две нормы дали в смену. Шевельнулся Владимир Крайнов. Пощупал портянку, накрутил на ногу, сунул в валенок.
- Пошли, братцы…
Колючие взгляды впились в него. А он спокойный и невозмутимый.
- Тебе что, жить надоело? Больше всех надо? Ноги подкашиваются, - не утерпел Саша Шевченко.
- Боль чувствуешь, а совесть спрятал. Ведь там же люди, наши товарищи. А мы что, из другого теста? – Владимир поднялся, натянул потуже шапку. – Кто нежный – оставайтесь.
Привстал Валик Четырин. Потянулся рукой к чайнику, махнул и вышел вслед за Владимиром. Нет, никто не остался. Вспыхнули прожекторы, ожила электроустановка. И снова звонкая трель электромолотков разбудила тайгу.
Через два часа мастер говорил в телефонную трубку:
- Готово. Двести метров отправляю.
Парни шутили, улыбались. Только Петя Конев, электрик, хватался за голову, потому что за молоты взяться нельзя было – перегрелись.
… В два часа ночи мастер разбудил меня.
- Ты что, с Луны?
- Нет, из кабинета главного инженера. Люди нужны.
- Да ты что – ночь! И руки тяжёлые, будто пудовые гири привязаны.
- До утра ждать не имеем права. Перед мостом вагоны сошли с рельсов. Представляешь, сколько поездов задерживается.
Я-то представлял, а что скажут парни.
- Пошли вместе в семнадцатую комнату. Там Крайнов живёт.
Владимир понял нас с одного слова.
Стальные фермы моста встретили нас хмуро и холодно. Вокруг темень – на метр ничего не видно.
- Становись, Вася, поперёк насыпи, включай фары, - громко командует мастер шофёру Абатурову.
Вспыхнул свет: три вагона сошли с рельсов. Темнота и жгучий ветер. Спина чугунная. Согнёшься – не выпрямишься сразу, в глазах разноцветная радуга. Как же залезть под вагоны. Кто-то должен быть первым. Им оказался Владимир. Расстегнул пуговицы, сбросил ватник:
- Зажгите факел.
Молоток не слушается в руках. Отбросил рукавицы. Два, три костыля забил. А потом уже не чувствовал, какие костыли – горячие или холодные. Валик Четырин поддержал шуткой:
- Пальцы обожжешь.
- Зато надёжно.
Один вагон поднят, второй. Два часа в плену нетерпимого холода и жуткой темноты. Сколько же человеку нужно? И чем измерить его порыв, мужество и жажду к труду? Поезд ушёл на север. А мы ехали из ночи в тёплые комнаты. Снова летали в невесомости и крепко прижимались друг к другу. Шутили и почему-то не чувствовали едкого запаха бензина. Только Владимир курил молча.
Через два дня ему вручили грамоту. И мало кто знал, что брал он её обмороженными пальцами. И я впервые увидел, как в его устах играла добрая улыбка и какой-то особой радостью блестели глаза.
… По небу над головой метались огненные стрелы. Грохот и водяная лавина. До моста оставалось двадцать пять метров подъема пути. И вот тебе – рванул ветер, хлестанул дождь. Через тридцать минут должен пройти состав. Нас предупредили: ни минуты задержки. На Оби мостовики ждут формы. Может, на последнюю опору. Да разве удержишь людей. Инструмент в руках скользит, не держится. Спасение – под балками моста 562-го километра.
Ни рубца сухого. Спецовка тяжёлая, обвисла. Кто-то первым скатился под мост. За ним другие. Колотится в груди сердце со злости. Что делать?
Владимир снял рубашку, резиновые сапоги. Швырнул промокшие папиросы.
- К чему прятаться? Сахарные, что ли? Айда, братцы. Один богатырский рывок и дело большое исполним. Вот-вот поезд…
Кто-то скривился, кто-то почему-то чихнул, но потянулись за товарищем. И на ушах, выдержали. Не успели сойти с насыпи, как раздался звонкий сигнал тепловоза.
… Равнодушных не было. Толковые мысли, предложения. Монтёры пути брали личные обязательства на завершающий год девятой пятилетки. Обязательства обдуманные, конкретные. Друг друга вызывали на соревнование. Спорили, доказывали, критиковали. Владимир Крайнов молчал. Это сразу заметил Игорь Дзиковский и поддел:
- Ты что, Володя, как молодой на свадьбе, молчишь? Или не подберёшь себе достойного соперника?
- Я уже решил. Буду соревноваться с Григорием Дамаскиным.
Алексей Ревякин – к Владимиру:
- Вот это удивил. А ещё земляк мой. И не стыдно с новичком соревноваться? Ты вот с Рафиком Сабитовым посоперничай. Видали?
Владимир невозмутим, как всегда.
- Судите, критикуйте, а цыплят по осени считают, - ответил и протянул свои обязательства.
В конце листа было дописано: «Свой опыт, знания, путейские навыки обязуюсь передать новичку и вывести его в передовые…»
С тех пор все увидели: Крайнов и Дамаскин – одно целое. Прошло десять дней, и Григорий, как заправский путеец, легко, свободно работал молотком, путейской лопатой, на домкратах. В его работе заметен трудовой почерк Владимира.
В июле Владимир Крайнов рапортовал о выполнении личных обязательств завершающего года пятилетки. За ним подписал такой же рапорт и Григорий Дамаскин.
Сегодня Владимир Крайнов стоит на трудовой вахте в честь XXV съезда КПСС. В его личных обязательствах конкретность, жажда труда. Он взялся ежедневно выполнять по два сменных задания. И сдержит слово. В бригаде путейцев – мощь соревнований. Учит мастерству молодых, бережно относиться к народному добру.
… Сквозь дремучую тайгу идут пути в древний и новый Сургут. Мечта человека сбылась. Сбылась она потому, что на трассе ударной стройки нашей Родины работают тысячи юношей и девушек с горящими сердцами и мозолистыми рабочими руками. Среди них Владимир Крайнов.
Три года тому назад сердце привело его на ударную стройку. Это и его место, это и его трасса, это и его рабочий автограф в разбуженной тайге Сибири. Идут письма на Украину, в родной Краматорск Донецкой области. И каждый раз Владимир не без гордости пишет друзьям: «… нет предела радости от сознания того, что живёт и служит людям моя трасса»
И. Арсенюк, бригадир монтёров пути СМП-198, газета «К победе коммунизма», 1975 год, №127.
Поезда идут на Север
Человек красен трудом. Я часто слышу эти слова и вспоминаю жаркие рабочие будни своих товарищей-путейцев, которые навечно оставили трудовые автографы здесь, на ударной стройке СевСиба. Вековой сон тайги разбудили звонкие сигналы тепловозов, веселый перестук кола; железнодорожных составов. Поезда идут на Север, землю югорскую. Были трудовые будни, тяжёлые, радостные. Они живут в нашей памяти, они продолжаются, ими сегодня живёт трасса.
Помню, два года тому назад путейцы на рассвете возвратились с перегона. Передохнуть и снова взяться за инструмент. Уставшие молчаливые. Не раздеваясь, повалились на койки. Только Азат Гумеров разделся, снял валенки, рубашку, развесил портянки над печкой. Сел на краю койки и притих.
- Ты над чем, джигит, голову ломаешь? – зашевелился в углу вагончика Толя Бутанов. – Отдыхай. Скоро на трассу.
- Знаю. Вот думаю: придёт время, здесь будет станция, пассажиры поезда на Сургут, Тюмень. Ты представляешь – по нашей трассе пойдут поезда?
- А-а, романтика! Когда это ещё будет? Не верится мне, что скоро, - послышался хриповатый голос Гриши Незнамова.
- Не веришь? – вскрикнул Азат, - тогда зачем здесь ты, я, все мы? Зачем вот эти мозоли на руках?..
…Железная дробь электромолотов рванулась вдоль трассы. Последний раз эхом отозвалась за косогором и спряталась, притаилась в молодом ельнике. Тихо стало на звеносборочной базе. В прорабку монтёры не заходили – вваливались. Не было сил даже на разговор. Мастер не поверил ч, что в смену зашита тысяча метров пути в звенья. Трижды пересчитывал. Но арифметика – наука точная.
- Никто не отозвался. Рафик Сабитов попытался достать папиросы из бокового кармана – не дотянулся. Заснул. Азат Гумеров снял один валенок, на второй сил не хватило. Петя Иванов так и не выпустил из рук путейского молотка, склонился к печке, зажмурил глаза. Толя Бутанов, постанывая, массажировал пальцы. Тишина. Только в печке весело потрескивали чурки, да настойчиво рвался в дверь холодный ветер.
- Машина будет? – едва слышно спросил кто-то.
Вместо ответа требовательно зазвонил телефон. Слушал мастер молча. Только в конце сказал: «Понято. Все здесь».
Он неторопливо закурил, окинул всех взглядом. Вытащил из кармана записную книжку, что-то подсчитал. Потом задумался, что-то взвешивая, и наконец сказал:
- Устали, понятно. Смену, считай, без передышки отпахали. Но вот звонок, оказия вышла.
- Ты не агитируй, говори прямо, - сдвинул шапку-ушанку Роман Мустафин. – Срочно что-то, да?
- Срочное. Нужно погрузить 30 звеньев на платформы и отправить на укладку.
- Когда?
- Сейчас. Тепловоз уже вышел со станции. Заставить не могу. Кто может, добровольно.
- Эх, мать честная, - зло выругался Витя Кондратьев, - всегда так: срочно, немедленно. Спина чугунная, руки не слушаются. Мы же не роботы.
Потому и обращаются к нам, что мы люди,- снова натягивая валенок, отозвался Азат.
- А тебе что, больше всех надо, - поддержал Кондратьева Владимир Женавчук.
- Не мне, а нам. Ведь там, на укладке, люди ждут, а мы философствуем. Ну, кто смелый, пошли, - поднялся Гумеров.
- Верно. Что, мужики, заныли? Ведь надо. Айда все вместе – веселее и быстрее погрузим. Кто же за нас сделает, - натянул потуже шапку Саша Черников.
Вспыхнул свет. Включили наружные прожекторы. И снова ожила звеносборка. Ещё на три часа без передышки, без перекура. Через день из головной колонны прилетело по проводам короткое, тёплое, простое слово: «Спасибо!»
… Вторые сутки непрерывно бил дождь. Казалось, ему не будет конца. Здесь, на 555-м километре, без связи, как в невесомости. Боялись, что связь прервётся. И она прервалась. Вчера ждали автодрезину с продуктами, но она не пробилась к нам: на 542-м километре трассы осунулась насыпь, стоят красные сигналы – «стоп!» На третьи сутки прораб решил попробовать пробиться в Салым. Тяжёлые чёрные тучи сдвинулись в сторону Сургута. Дождь стал реже и мельче. Вызвались Азат Гумеров, Дмитрий Власов и Владимир Щетинин. Ушли на рассвете. В болотниках. С пустыми рюкзаками за плечами. Тридцать километров по воде и болотам до первого рабочего разъезда, а там, может, довезут до Салыма.
Не прошло и половины пути – ливень. Перед глазами – водяная стена. Четыре часа водяной купели.
Дежурный на 542-м километре пожимал плечами: ничего не будет в сторону Салыма. Все пути забиты вагонами. Угостил чаем, дал закурить. Хлеб у него тоже кончился. Связи не было. Решили идти дальше. Тридцать километров до Салыма. Хорошо, что «небесная канцелярия» смилостивилась – дождь утих, а потом прекратился вовсе. Шли молча. Каждый думал о товарищах, оставшихся в фанерном городке.
Оставалось одиннадцать километров. Перед мостом парни остановились. Они скорее почувствовали, чем поняли: беда. Деревянный мост автомобильной дороги обвалился, преградил путь воде. Она прибывала, бурлила и подмывала насыпь.
Недавно кто-то спросил Азата:
- Азат, помнишь тот мост? Ты тогда спал и улыбался. Что тебе снилось?
Гумеров закурил и ответил:
- Хороший сон был. Яркое летнее солнце позолотило тайгу, сижу я будто бы в купе, еду пассажирским из Салыма в отпуск. А провожают поезд, выстроившись по обеим сторонам дороги, кедры, сосны, ели, берёзы-невесты. Чудно, а? А будет же такое, обязательно будет.
… Тревожный сигнал поступил ночью: на перегоне Кочипенг – Сивыс-Ях уширение колеи, с рельсов сошло два железнодорожных вагона. Срочно нужна аварийная группа. Мороз под минус пятьдесят. Но железнодорожные составы задерживать нельзя. Грузы мостовикам, строителям, нефтяникам должны поступать бесперебойно.
Пятеро путейцев уехали в ночь и морозную стужу. Среди них Азат Гумеров. Вагоны сошли «ножницами». Для ремонтников самая неудобная ситуация. Азат и Рафик Сабитов – мастера в этом деле. Долго не раздумывали. Прочистили снег, подтянули под колёса «горбуши». А вот путейским молотком не размахнёшься под вагоном. Да и темно.
- Зажигай факел, - сняв рукавицы, сказал Азат.
- Ты что, пальцы прихватит.
- Ничего. Зато наверняка пришью. Костыли, как магнитом притягивало к пальцам. Но Азат, казалось, на это не обращал внимания.
- Тайга не уважает слабых и не терпит трусов. Он часто повторял эти слова Раифа Мустафина, путейца-ветерана. Не случайно. Азат был его учеником. Кропотливо, по крупице передавал опыт Раиф Мустафин своему младшему товарищу. И не ошибся.
Когда вручали почётные грамоты, была названа и фамилия Гумерова. Но он не получил тогда грамоты, был на перегоне – выгружал балласт.
А грамоту он заслужил. Личные годовые обязательства он выполнил ещё в начале августа. Труд А. Гумерова и его товарищей воплотился в десятки километров главного пути и тупиков, тысячи кубометров балласта, сотни железобетонных опор, во многие километры стальной магистрали. Сделано много. Но трудовые будни продолжаются. Жаркие, тяжкие, радостные.
Набрав скорость, пассажирский поезд мчался сквозь таёжную глухомань в Тобольск. В купейном вагоне сидит Азат Гумеров, радостный и довольный. Уважительно кланяются ему, рабочему человеку, с обочин великие кедры, ели, сосны, осины, берёзы-красавицы. Он приветливо улыбается им в ответ. Теперь уже не во сне, а наяву едет Азат в отпуск, в свою родную Башкирию, едет по своей трассе, по которой идут теперь грузовые и пассажирские поезда в землю хантыйскую, в древний и новый Сургут.
И. Арсенюк, бригадир монтёров пути СМП-198, газета «К победе коммунизма», 1975 год, №146
Рассветы Андрея Корсуна.
Днём и ночью спешат поезда в Сургут. Полнокровной трудовой жизнью живёт стальная таёжная магистраль. А в четырёх километрах от рабочего посёлка Салым рассекает морозный воздух звонкая трель электромолотков. Идёт зашивка пути в звенья. Управлением Тюменьстройпуть строительно-монтажному поезду №198 дано задание в кратчайший срок зашить и уложить 15 километров пути на трассе Сургут – Мегион. Четыре километра уже смонтировано. Зашивку ведёт бригада путейцев, руководимая Виталием Кондратьевым. Славно работают парни и среди них машинист крана Андрей Корсун.
Путейцами СМП зашито и уложено около 70 километров главной магистрали, десятки километров тупиков, около 20 стрелочных переводов. Рабочие говорят: «Наша трасса!» С полным правом так может сказать и Андрей.
… Штурм 575-го километра. Дни – бои за каждый метр дороги. По десять часов Андрей Корсун не покидал кабины крана. Надо было. И никто из товарищей ни разу не услышал от него жалобы на усталость. Кран Андрея работал чётко, без простоев из-за неисправностей. А впрочем, нет, был такой один случай.
Смена подходила к концу. И вдруг – стоп, что-то случилось с техникой, непослушной стала в руках. Андрей заглушил двигатель, выскочил из кабины. Темень. Мороз стальными клещами обхватил его робу. Копался долго, терпеливо. А когда нашёл неисправность, мурашки пробежали по спине – треснула ведомая шестерня редуктора поворота кабины. Сливая воду, лихорадочно вспоминал, есть ли такая деталь в мастерской. В посёлок пошёл пешком, прикрывая лицо от жгучего ветра. Добыл шестерню и – назад, на звеносборку. Всю ночь возился с холодным, обжигающим руки металлом.
Когда на рассвете приехали путейцы, Андрей встретил их добродушной улыбкой. К работе готов. Только вечером товарищи узнали о случившемся и том что он обморозил пальцы. Вот такой человек Андрей Корсун
Однажды заболел его сменщик Михаил Данилов. Андрей остался во вторую смену. Понимал, что иначе нельзя. И так он поступает всегда, по совести.
Приехал Корсун на ударную стройку с Украины по комсомольской путёвке. Поначалу работал монтёром пути в СМП-384, затем возглавил бригаду путейцев. Но была у него заветная мечта научиться управлять сложной техникой. И не выдержал, у ехал в Елецкую техническую школу учиться на машиниста железнодорожного крана. Всю душу вложил в изучение машины. По крупицам копился опыт, оттачивалось мастерство. В то время широким фронтом разворачивались работы на Салымском плацдарме. И Андрей приехал в СМП-198, имея шестой разряд машиниста.
Трудяга-парень. Кран чувствует, как своё сердце. Руки у него тяжёлые, мозолистые, но как легко они управляются с рычагами машины. НИ одного лишнего движения, всё точно, расчётливо. С таким механизатором трудно тягаться в работе. Андрей – ударник коммунистического труда. Личные обязательства на завершающий год пятилетки выполнил ещё в августе. Он неоднократный победитель в социалистическом соревновании механизаторов поезда. Не случайно экипажу его крана присвоено звание «Отличный экипаж пятилетки»
… Звонким эхом отдаётся отдаётся треск электромолотков на звеносборочной площадке. Пока Владимир Куликов развозит шпалы на готовые звенья, Андрей Корсун магнитом подвозит к бойкам подкладки костыли. Нужно выиграть время. Каждый метр стальной нитки приближает нас к Самотлору. Ради этого Андрей и его товарищи встречают рассветы на трассе, ради этого грубеют мозоли на их нагруженных руках. Руках, воплощающих мечту в жизнь.
И. Арсенюк, бригадир монтёров пути СМП-198, газета «К победе коммунизма», 1975 год, №151
